© Т. С. Петрова
СОНЕТ К. Д. БАЛЬМОНТА
«ВОПЛЬ К ВЕТРУ»:
ОПЫТ ИНТЕРПРЕТАЦИИ
В лирике К. Бальмонта представлены самые различные варианты сонета, отразившие традиции этой стихотворной формы и индивидуально-авторские черты её реализации. Исследуя сонеты Бальмонта, Л. Е. Ляпина отмечает: «На рубеже веков традиционное обнаруживало свою продуктивность, собственные эстетические перспективы» [6, с. 45].
Структурная композиция сонета предполагает две части: первая – два катрена, вторая – два терцета. Система рифмовки определённая: катрены должны иметь одинаковую рифмовку: АввА АввА (аВВа аВВа) или АвАв АвАв (аВаВ аВаВ). Рифмовка терцетов в итальянской традиции СdС dСd (сDе сDе) – смежные рифмы избегаются; во французской традиции – ССd ЕЕd (ССd еDе) – смежные рифмы типичны в начале терцетов и избегаются в конце [4, с. 316].
В семантической композиции сонета определяющим является движение темы. А. Квятковский отмечает, что в развитии темы катрены ведут линию подъёма, терцеты – нисхождения: в первом катрене – экспозиция, утверждение темы, во втором – развитие; в первом терцете намечается развязка, во втором – быстрое завершение развязки; самой ёмкой по мысли и образности выступает заключительная строка (сонетный замок) [5, с. 276]. М. Л. Гаспаров называет сонет, обнаруживающий такой строй, одночленным, выделяя, кроме него, ещё два типа содержательной структуры сонетов – синтезирующий (трёхчленный), строящийся по принципу тезис – антитезис – синтез, и промежуточный (двучленный): тезис – антитезис [4, с. 315].
Тот же исследователь, однако, замечает, что семантическая композиция сонета далеко не всегда обнаруживает черты строгого канонического строя и может быть достаточно свободной: «Делались попытки канонизировать и тематическое строение сонета <...> но подавляющее большинство сонетов в эти схемы не укладывается» [3, с. 224]. «Исключительно твёрдая форма сонета диалектически взаимодействует с необычайно гибким, текучим и многообразным содержанием, которое на протяжении нескольких веков впитал в себя этот поистине универсальный жанр-протей», – пишет О. И. Федотов [7, с. 332].
В этом отношении сонет К. Бальмонта «Вопль к Ветру» чрезвычайно показателен. Он состоит из 14 строк, которые условно представляют две части: первая – два катрена с рифмовкой аВВа аВВа, вторая – два терцета с рифмовкой СdС dСd.
Суровый Ветр страны моей родной,
Гудящий Ветр средь сосен многозвонных,
Поющий Ветр меж пропастей бездонных,
Летящий Ветр безбрежности степной.
Хранитель верб свирельною весной,
Внушитель снов в тоске ночей бессонных,
Сказитель дум и песен похоронных,
Шуршащий Ветр, услышь меня, я твой.
Возьми меня, развей, как снег метельный,
Мой дух, считая зимы, поседел,
Мой дух пропел весь полдень свой свирельный.
Мой дух устал от слов, и снов, и дел.
Всевластный Ветр пустыни беспредельной,
Возьми меня в последний свой предел. (1, 175)
Тема появляется в первом катрене: «Ветр страны моей родной»; здесь же в параллельном соотношении даются поэтические характеристики Ветра, в результате чего сразу формируется многоплановый образ (суровый, гудящий, поющий, летящий Ветр), связанный с обширным пространством. Причём в «безбрежности степной» отражается и поэтизированный исторический образ русского степного простора – и безбрежность как свойство безграничного, бескрайнего – беспредельного пространства, к которому неизменно была устремлена душа поэта. Характерно, что ключевой образ обозначен здесь поэтическим словом Ветр, что подчёркивает его особый, приподнятый характер. Повтор, акцентированный параллелизмом, выделяет этот образ и придаёт всему катрену особенно медитативный, напевный, внушающий тон. Роль этого повтора особенно очевидна ещё и потому, что каноническая сонетная форма не допускает повторений одного и того же значимого слова (О. И. Федотов, однако, пишет, что это «ограничение быстро обнаружило свой формальный характер и вполне безболезненно было упразднено» [7, с. 329—330]).
Во втором катрене наблюдается разработка темы: в нём, с одной стороны, продолжает развиваться образ Ветра. Происходит это за счёт характеризующих перифраз, усиленных параллелизмом и внутренней рифмовкой отдельных слов: хранитель, внушитель, сказитель. Как в первом, так и во втором катрене образный характер Ветра во многом определяется звукописью: образ строится на соответствиях звуковому составу ключевого слова Ветр (страны родной, пропастей, безбрежности, верб, внушитель, в тоске, твой; а также на шипящих и свистящих – «шелестящих» звуках, на активности ассонанса – открытых гласных О, А).
С другой стороны, во втором катрене усиливается выражение внутренней устремлённости лирического героя к Ветру. Этот душевный порыв обозначен уже в названии и определяет строй всего стихотворения как прямое обращение к Ветру, причём обращение эмоциональное («вопль»). В первой же строке сонета заявлено родство лирического героя и Ветра по отношению к стране («Суровый Ветр страны моей родной»; слово родной акцентировано инверсией и сильной позицией конца строки, рифмой).
В конце второго катрена обозначено ещё более тесное, осознанное соотношение лирического героя с Ветром: «...услышь меня, я твой». Даже звуковым строем передаётся это стремление быть услышанным, взывать к Ветру на его языке: звуковой образ Ветра и обращение лирического героя объединены ярко выраженной аллитерацией на шипящие: «Шуршащий Ветр, услышь меня...»
И снова на конец строки и всей первой части сонета попадает ключевая фраза, в которой – главный смысл, вся суть разработки темы: «Я твой». Именно этот момент будет отправным для развития второй части сонета – терцетов.
Вся вторая часть сонета объединена общей микротемой: «Возьми меня». Она появляется и развивается уже в первом терцете; там же возникает мотивировка этой просьбы: она выражена в трёх метафорических образах, усиленных параллелизмом и анафорой: «Мой дух, считая зимы, поседел», «Мой дух пропел весь полдень свой свирельный», «Мой дух устал...»
Концовка, как и должно быть в сонете, заключает в себе обобщение темы и усиление её эмоционально-образного накала, выразительности. У Бальмонта это проявляется, во-первых, в глобализации ключевого образа Ветра – это уже не только «Ветр страны моей родной», – это стихия, наделённая безграничной силой и соотнесённая с беспредельным пространством. «Всевластный Ветр пустыни беспредельной» – образ, несущий в себе мощное экзистенциальное начало, отмеченный в традиции знаком вечности («Идёт ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своём, и возвращается ветер на круги свои» (Еккл.1:6) [2, с. 425]). Поэтому просьба лирического героя – действительно «вопль» – звучит драматично: здесь подчёркнуто иное родство – безграничное, надмирное; строка «Возьми меня в последний твой предел» заостряет трагический характер жизненного и духовного пути лирического героя. Душа его рвется к родине земной, к стране родной, но дух возвращается в надмирное, вселенское начало, с которым связывает человека «всевластный Ветр».
Сонет написан пятистопным ямбом с пиррихиями, которые не наблюдаются в начальных строках первого катрена и последнего терцета, а также в завершающей всё стихотворение строке (сонетном замке). Таким образом, сильные позиции текста становятся ещё более выделенными, акцентированными. Строгий строй сонета представляет гармоничное выражение концептуального смысла, основанного на устойчивом ощущении причастности человека к безграничному и вечному вселенскому бытию, проявлением которого и выступает «Ветр».
В то же время текст отражает особую суггестивность бальмонтовской лирики, которая достигается, прежде всего, актуализацией самых различных повторов – звуковых, парономастических, лексических, семантических, морфологических, синтаксических, ритмомелодических. Сквозные повторы – основа выразительного строя бальмонтовского стиха – создают ткань сонета «Вопль к Ветру» и наравне с каноническими приёмами выступают важнейшим элементом его композиции.
Примечания
1. Цитируется по изданию: Бальмонт К.Д. Стозвучные песни. Ярославль, 1990.
2. Библия. Ветхий завет. Т. 1. Духовное просвещение, 1990.
3. Гаспаров М.Л. Русский стих начала ХХ века в комментариях. М., 2001.
4. Гаспаров М.Л. «Синтетика поэзии» в сонетах Брюсова // Гаспаров М.Л. Избранные труды. Т. II. О стихах. М., 1997.
5. Квятковский А. Поэтический словарь. М., 1966.
6. Ляпина Л.Е. Сонеты К. Д. Бальмонта // К. Бальмонт и мировая культура. Шуя, 1994.
7. Федотов О.И. Основы русского стихосложения. Теория и история русского стиха: В 2 кн. Кн. 2: Строфика. М., 2002.
Опубликовано: Научные традиции славистики и актуальные вопросы современного русского языка: материалы международной конференции к 100-летию со дня рождения проф. С. В. Фроловой. Самара, 2006. С. 136—139.
px;� Ggn�! ��5px; color: rgb(0, 0, 0); font-family: Arial, Tahoma, sans-serif, Helvetica; font-size: 16.363636016845703px; font-style: normal; font-variant: normal; font-weight: normal; letter-spacing: normal; line-height: 18.909090042114258px; orphans: auto; text-align: left; text-indent: 0px; text-transform: none; white-space: normal; widows: auto; word-spacing: 0px; -webkit-text-stroke-width: 0px;">Во втором катрене наблюдается разработка темы: в нём, с одной стороны, продолжает развиваться образ Ветра. Происходит это за счёт характеризующих перифраз, усиленных параллелизмом и внутренней рифмовкой отдельных слов: хранитель, внушитель, сказитель. Как в первом, так и во втором катрене образный характер Ветра во многом определяется звукописью: образ строится на соответствиях звуковому составу ключевого слова Ветр (страны родной, пропастей, безбрежности, верб, внушитель, в тоске, твой; а также на шипящих и свистящих – «шелестящих» звуках, на активности ассонанса – открытых гласных О, А).
С другой стороны, во втором катрене усиливается выражение внутренней устремлённости лирического героя к Ветру. Этот душевный порыв обозначен уже в названии и определяет строй всего стихотворения как прямое обращение к Ветру, причём обращение эмоциональное («вопль»). В первой же строке сонета заявлено родство лирического героя и Ветра по отношению к стране («Суровый Ветр страны моей родной»; слово родной акцентировано инверсией и сильной позицией конца строки, рифмой).
В конце второго катрена обозначено ещё более тесное, осознанное соотношение лирического героя с Ветром: «...услышь меня, я твой». Даже звуковым строем передаётся это стремление быть услышанным, взывать к Ветру на его языке: звуковой образ Ветра и обращение лирического героя объединены ярко выраженной аллитерацией на шипящие: «Шуршащий Ветр, услышь меня...»
И снова на конец строки и всей первой части сонета попадает ключевая фраза, в которой – главный смысл, вся суть разработки темы: «Я твой». Именно этот момент будет отправным для развития второй части сонета – терцетов.
Вся вторая часть сонета объединена общей микротемой: «Возьми меня». Она появляется и развивается уже в первом терцете; там же возникает мотивировка этой просьбы: она выражена в трёх метафорических образах, усиленных параллелизмом и анафорой: «Мой дух, считая зимы, поседел», «Мой дух пропел весь полдень свой свирельный», «Мой дух устал...»
Концовка, как и должно быть в сонете, заключает в себе обобщение темы и усиление её эмоционально-образного накала, выразительности. У Бальмонта это проявляется, во-первых, в глобализации ключевого образа Ветра – это уже не только «Ветр страны моей родной», – это стихия, наделённая безграничной силой и соотнесённая с беспредельным пространством. «Всевластный Ветр пустыни беспредельной» – образ, несущий в себе мощное экзистенциальное начало, отмеченный в традиции знаком вечности («Идёт ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своём, и возвращается ветер на круги свои» (Еккл.1:6) [2, с. 425]). Поэтому просьба лирического героя – действительно «вопль» – звучит драматично: здесь подчёркнуто иное родство – безграничное, надмирное; строка «Возьми меня в последний твой предел» заостряет трагический характер жизненного и духовного пути лирического героя. Душа его рвется к родине земной, к стране родной, но дух возвращается в надмирное, вселенское начало, с которым связывает человека «всевластный Ветр».
Сонет написан пятистопным ямбом с пиррихиями, которые не наблюдаются в начальных строках первого катрена и последнего терцета, а также в завершающей всё стихотворение строке (сонетном замке). Таким образом, сильные позиции текста становятся ещё более выделенными, акцентированными. Строгий строй сонета представляет гармоничное выражение концептуального смысла, основанного на устойчивом ощущении причастности человека к безграничному и вечному вселенскому бытию, проявлением которого и выступает «Ветр».
В то же время текст отражает особую суггестивность бальмонтовской лирики, которая достигается, прежде всего, актуализацией самых различных повторов – звуковых, парономастических, лексических, семантических, морфологических, синтаксических, ритмомелодических. Сквозные повторы – основа выразительного строя бальмонтовского стиха – создают ткань сонета «Вопль к Ветру» и наравне с каноническими приёмами выступают важнейшим элементом его композиции.
Примечания
1. Цитируется по изданию: Бальмонт К.Д. Стозвучные песни. Ярославль, 1990.
2. Библия. Ветхий завет. Т. 1. Духовное просвещение, 1990.
3. Гаспаров М.Л. Русский стих начала ХХ века в комментариях. М., 2001.
4. Гаспаров М.Л. «Синтетика поэзии» в сонетах Брюсова // Гаспаров М.Л. Избранные труды. Т. II. О стихах. М., 1997.
5. Квятковский А. Поэтический словарь. М., 1966.
6. Ляпина Л.Е. Сонеты К. Д. Бальмонта // К. Бальмонт и мировая культура. Шуя, 1994.
7. Федотов О.И. Основы русского стихосложения. Теория и история русского стиха: В 2 кн. Кн. 2: Строфика. М., 2002.
Опубликовано: Научные традиции славистики и актуальные вопросы современного русского языка: материалы международной конференции к 100-летию со дня рождения проф. С. В. Фроловой. Самара, 2006. С. 136—139.