© Т. С. Петрова
К. Д. БАЛЬМОНТ – И. А. БУНИН. ВЕЧЕР
(материалы к обучению сравнительному анализу в школе)
Сопоставительный анализ текстов позволяет выявить сходное в различном и особое, специфическое – в сходном. В зависимости от исследовательской задачи могут сопоставляться тексты одного или нескольких авторов; необходимым условием возможности сопоставления является наличие общих черт в произведениях (это может быть тема, черты художественного строя, характер лирического «я», параметры стиля и т. п.).
Сопоставление может производиться параллельно – по позициям (движение поэтической темы в композиции сравниваемых произведений, участие в формировании образного смысла выразительных средств, ритмомелодика и пр.). Однако в целях сохранения единства текста используется и последовательный подход: в определённом аспекте рассматривается каждый из сопоставляемых текстов, а затем приводится их сравнение и делаются выводы в соответствии с поставленной задачей.
Следовательно, прежде чем приступить к сопоставительному анализу, нужно определить цель в каждом конкретном случае: что мы собираемся выяснить и для чего потребуется сопоставление.
Так, например, сравнение одноимённых стихотворений К. Д. Бальмонта и И. А. Бунина способствует выявлению специфики мироощущения и его образного выражения у каждого из названных поэтов, особенностей развития поэтической темы.
Стихотворения написаны в форме сонета, пятистопным ямбом, имеют одинаковые названия, отражающие тему.
К. Бальмонт
Вечер
Когда сполна исчерпаешь свой день,
Работой и восторгом полноценным,
Отраден вечер с ликом мира тенным,
И входишь сам легко в него, как тень.
Он веселился, рьяный конь-игрень,
Он ржал, звеня копытом, в беге пенном.
Зачем бы в миге стал он мига пленным?
Приди, о Ночь, и мглой меня одень.
Из твоего, ко Дню, я вышел мрака.
Я отхожу с великой простотой,
Как тот закат, что медлит над водой.
Зажглась звезда. От Неба ждал я знака.
Как сладко рдеть и ощущать свой пыл.
Как сладко не жалеть, что ты лишь был.
И. Бунин
Вечер
О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть, оно
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе лёгким белым краем
Встаёт, сияет облако. Давно
Слежу за ним... Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.
Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.
День вечереет, небо опустело.
Гул молотилки слышен на гумне...
Я вижу, слышу, счастлив. Всё во мне.
14.VIII.09
Рассмотрим сначала, какова направленность развёртывания темы у Бальмонта; каким представляется ощущение, переживание вечера лирическим героем, как это выражено в образном строе стихотворения.
Вечер представлен уже в первой строфе как отрадное время перехода от Дня к Ночи – их мифологизированный характер подчёркивается заглавными буквами, что даёт ещё большие основания видеть в них образное выражение этапов человеческой жизни.
1-я часть сонета (катрены) завершается призывом к Ночи («Приди, о Ночь, и мглой меня одень») и отражает динамику жизни: лирический герой именно «входит» в вечер; День нарисован метафорически – в образе рьяного коня, удел которого – движение («Зачем бы в миге стал он мига пленным?»).
В терцетах появляется мотивация завершающего первую часть обращения к Ночи: «Из твоего, ко Дню, я вышел мрака». Представление погружения в Ночь как органичного возвращения к своим истокам определяет сдержанную, торжественную тональность сонета до конца. Сравнение с закатом выделяет эту органичность, естественность происходящего. Образ заката связан ещё и с замедлением динамики в образной картине приближающегося ночного мрака («Как тот закат, что медлит над водой»).
Второй терцет начинается с нового движения – появления на небе света вечерней звезды, ночного светила. Анафорический повтор вместе с парной рифмовкой двух завершающих строк ещё теснее связывает их в едином образном строе, отражающем переход лирического героя в новое, небесное бытие. Строка «Как сладко рдеть и ощущать свой пыл» в равной мере передаёт состояние заката – и человека, ставшего им (фактически перед нами метаморфоза).
И тогда завершающая строка выглядит парадоксально: и её смысл, и весь образный характер концовки отражают путь через вечер к Ночи как закономерный, органичный переход от земного бытия к небесному; в то же время вторая часть последней строки («что ты лишь был») сохраняет грустный, горький оттенок, усиленный ещё и смысловой соотнесённостью рифмующихся слов пыл – был.
В результате концовка сонета придаёт ему драматизм, тем более значимый, что он не форсирован, а едва намечен в завершающем, последнем слове, как неизменный и неизбежно реализующийся его смысл.
Динамика лирического мотива отражает грусть по поводу завершения земного бытия при неизбежном и органичном переходе в инобытие – из Дня в Ночь, от Земли – к Небу. Вечер выступает в этом движении переходным временем и связан с состоянием ожидания, с переживанием сложного ощущения утраты себя – земного.
Попробуем понять, с каким размышлением связан образ вечера в стихотворении Бунина; действительно ли в нём развивается та же тема, что и у Бальмонта.
Пронаблюдаем, как выглядит в сонете Бунина образ вечера (в каких чертах, реалиях, характеристиках он представлен); как в образном строе стихотворения отражены переживания лирического героя; каким эмоциональным тоном завершается сонет.
В сонете Бунина наблюдается тот же образ, что и у Бальмонта, – образ вечера, однако на первом плане – размышление о счастье, именно оно, это размышление, основано на представлении вечера. Поэтому характер вечера – детали, реалии, характеристики – прежде всего призван доказать суждение, высказанное в самом начале первой части: «А счастье всюду».
В поле зрения лирического героя – то, что он реально видит вокруг, и в то же время направление взгляда последовательно движется от земли к небу (сад – чистый воздух – небо). Вся вторая строфа посвящена изображению с точки зрения лирического героя сияющего небесного простора (здесь очень важны эпитеты; и даже глагол сияет выражает свойство, качество как действие).
Очень важно почувствовать особую роль перехода ко второй части сонета. Завершающая мысль в конце первой части сформулирована афористически четко: «Мы мало видим, знаем, / А счастье только знающим дано». Казалось бы, чем не завершение стихотворения? Но сонет предполагает движение темы в терцетах, иногда неожиданное, но всегда – вглубь, в суть.
Так и здесь: вторая часть (терцеты) начинается образом открытого окна. Это та грань, та черта, которая отделяет лирического героя от бездонного, бескрайнего живого мира, вестником которого выступает птичка. «От книг», из сферы книжного познания, «усталый взгляд» направляется в мир, в простор, и ощущение вечера наполняет человека истинным знанием: непосредственным осязанием цельности, единства бытия. Это и есть счастье.
Поэтому концовка сонета Бунина звучит как жизнеутверждающий финал стройной музыкальной пьесы, где каждый возврат начатой темы по-новому её представляет.
В интонационном строе стихотворения особую роль играют переносы (во второй строке каждой строфы, кроме последней) и эмоциональные многоточия, а также короткие ритмические части, составляющие последнюю строку: они придают концовке импульсивность и упругость в движении к полновесному, ёмкому завершающему аккорду: «Всё во мне».
Что же отличает рассмотренные стихотворения?
При всём внешнем сходстве, характер и направленность сонетов Бальмонта и Бунина различны, как и развитие в них эмоционального тона, поэтической темы. Тем не менее в обоих стихотворениях реализуется выразительный потенциал ключевого слова-образа вечер, возможности индивидуального развития его традиционно-поэтических значений.
В стихотворении Бальмонта вечер представлен как особое время в движении человека от земного бытия к небесному, время перехода его в мир прозреваемый, но неведомый – иной, а потому образ вечера окрашен чувством утраты.
Бунин изображает вечер как время умудрённой зрелости и прозрения человека, время открытия сути мира, познания его как дара (это проявляется даже в рифменной связи слов дано – давно), ощущения счастья чувствовать на земле духовную высоту бытия. Такой человек оказывается безмерно глубок и целен, потому что вбирает в себя весь мир («Я вижу, слышу, счастлив. Всё во мне»).
Полученные результаты сопоставительного анализа в равной мере показательны для представления особенностей поэтического мира обоих поэтов.
Опубликовано с заглавием: Возможности сопоставительного анализа текста при изучении лирики (К. Д. Бальмонт и И. А. Бунин. «Вечер») // Проблемы литературного образования: школа – вуз: материалы региональной научно-практической конференции (Шуя, 11 мая 2005 года). Шуя: Весть, 2005. С. 70—74.
� es ��e:RU'>Бальмонта «Я мечтою ловил уходящие тени...» // Анализ одного стихотворения. Л., 1985.
6. Маркина Е.Е. К. Д. Бальмонт. «Я мечтою ловил уходящие тени...» // Русский язык в школе. 2002. № 5.
7. Пайман А. История русского символизма. М., 2000.
8. Серебряный век русской поэзии / Сост., вступ. ст., примеч. Н. В. Банникова. М., 1993.
9. Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм. Космическая символика. СПб., 2003.
Опубликовано под заголовком «Мотив восхождения в лирике К. Д. Бальмонта (К интерпретации стихотворения «Я мечтою ловил уходящие тени...»): Куприяновские чтения – 2005: материалы межвуз. науч. конф. Иваново: ИвГУ, 2006. С. 55—60.
-spacib�nr ��ans: auto; text-indent: 0px; text-transform: none; white-space: normal; widows: auto; word-spacing: 0px; -webkit-text-stroke-width: 0px; text-align: center;">Примечания
1. Текст цитируется по изданию: Бальмонт К.Д. Собр. соч.: В 2 т. Т. 1. Можайск, 1994.
2. Брюсов В.Я. Среди стихов: 1894—1924: Манифесты, статьи, рецензии. М., 1990.
3. Денисова Е.Ю. «Безбрежность» как тема и смысл второй книги К. Д. Бальмонта // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания ХХ века. Вып. 5. Иваново, 2002.
4. Куприяновский П.В., Молчанова Н.А. Поэт Константин Бальмонт. Биография. Творчество. Судьба. Иваново, 2001.
5. Ляпина Л.Е. Стихотворение К. Д. Бальмонта «Я мечтою ловил уходящие тени...» // Анализ одного стихотворения. Л., 1985.
6. Маркина Е.Е. К. Д. Бальмонт. «Я мечтою ловил уходящие тени...» // Русский язык в школе. 2002. № 5.
7. Пайман А. История русского символизма. М., 2000.
8. Серебряный век русской поэзии / Сост., вступ. ст., примеч. Н. В. Банникова. М., 1993.
9. Ханзен-Лёве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Мифопоэтический символизм. Космическая символика. СПб., 2003.
Опубликовано под заголовком «Мотив восхождения в лирике К. Д. Бальмонта (К интерпретации стихотворения «Я мечтою ловил уходящие тени...»): Куприяновские чтения – 2005: материалы межвуз. науч. конф. Иваново: ИвГУ, 2006. С. 55—60.