К. Е. Балдин
(Ивановский государственный университет)

Д. Г. БУРЫЛИН КАК КОЛЛЕКЦИОНЕР И МЕЦЕНАТ
В КУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ РЕГИОНА

В последнее десятилетие ХХ века все чаще стало звучать слово «меценат». Так именуют человека, который своими материальными средствами способствует развитию науки и искусства. Это название происходит от фамилии богатого римлянина Гая Цильния Мецената, который жил в I в. до нашей эры при императоре Октавиане Августе и прославился как покровитель искусств. Имя его стало нарицательным, хотя для характеристики людей, покровительствующих культуре, употребляются в той или иной степени корректно иные термины: спонсор, донатор, жертвователь, благотворитель, филантроп.

Следует отметить, что слова благотворитель и филантроп в отношении Дмитрия Геннадьевича Бурылина некорректны, а вернее, не дают представления о характере его общественно значимой деятельности. Благотворители и филантропы – это люди, которые помогают своими деньгами бедным, больным, престарелым, нетрудоспособным. Д. Г. Бурылин тоже «отметился» на этом поприще, но это было для него не главным в жизни.

В советский период о его впечатляющих заслугах перед городом забыли, а точнее, приказали забыть. Даже в таком культовом для краеведов издании, как «История города Иванова» П. М. Экземплярского, о музее Бурылина ничего не сказано, а в указателе фамилий в конце книги напротив его фамилии стоит только одно слово – «фабрикант», которое в то время воспринималось как клеймо.

Для того чтобы определить место Бурылина в культурном пространстве провинции, следует, используя историко-сравнительный метод, сопоставить его и его меценатскую деятельность с другими представителями предпринимательского сословия в Иваново-Вознесенске. Среди прочих общественных деятелей в «Русском Манчестере» особо выделяются два человека. Это Дмитрий Геннадьевич Бурылин и его старший современник Яков Петрович Гарелин. Последний также собирал предметы искусства и антиквариата. Об этом свидетельствуют документы из Ивановского государственного архива, в которых речь идет о наследстве Я. П. Гарелина. Живописные полотна и предметы декоративно-прикладного искусства, собранные Яковом Петровичем, в настоящее время хранятся в Ивановском областном художественном музее. Однако по своим масштабам и разнообразию эта коллекция очень заметно уступает бурылинскому собранию, тем более что своего музея Гарелину в Иваново-Вознесенске так и не удалось создать, хотя первый проект «историко-промышленного музеума» в городе составлен был именно им в 1866 г. По мысли Якова Петровича, в музее предполагались пять отделов: 1) исторический, этнографический и археологический; 2) сельскохозяйственный; 3) заводской; 4) фабричный; 5) ремесленный1. Таким образом, концепция музея все же отличалась от того, что сумел воплотить в жизнь Д. Г. Бурылин. Если последний создал «музей промышленности и искусства», то Я. П. Гарелин за полвека до этого предполагал «музей промышленности и истории» с явным акцентом на промышленность. Это отличие обусловлено одной простой причиной: коллекции редкостей и древностей у Я. П. Гарелина не было.

Если главным поприщем в жизни Д. Г. Бурылина было собирательство, то у Я. П. Гарелина ипостасей было четыре: промышленник, меценат, общественный деятель и историк-краевед. Что было для него наиболее важным – трудно сказать, а спросить самого его уже нет возможности.

Что касается других фабрикантов, то целенаправленно художественные ценности никто из них не коллекционировал (хотя, например, в доме А. И. и М. А. Гарелиных произведения живописи имелись). Были те, которые собрали неплохие библиотеки, разумеется, не специальной, а художественной литературы. В частности, у фабриканта А. М. Гандурина была довольно богатая библиотека, о чем свидетельствует в своих мемуарах И. А. Волков, служивший в конторе Гандуриных в качестве «мальчика»2.

Что касается предпринимателей окружающего «Русский Манчестер» Иваново-Вознесенского промышленного района, то среди них серьезно коллекционированием живописи или других художественных ценностей почти никто не занимался. Известно, что тейковские фабриканты Каретниковы владели полотнами В. Тропинина, В. Якоби, А. Риццони. В частности, Каретниковым принадлежали парные картины Тропинина «Мальчик с щегленком» и «Мальчик с мертвым щегленком» и др.3 Удивительно, что коллекционированием не занимался, например, такой просвещенный и неординарный предприниматель, как А. И. Коновалов. Вероятно, для него приоритетной являлась активная политическая деятельность, позволившая ему до революции стать одним из руководителей партии прогрессистов. Известного коллекционера Н. П. Рузского мы оставили за пределами нашего исследовательского поля, т. к. сравнивать целесообразно сравнимое, т. е. персонажей внутри купеческого сословия, а Рузский, хотя и был предпринимателем, но принадлежал к дворянской среде, которая имела иные культурные традиции.

Таким образом, необходимо расширить географические рамки поиска сравнимых объектов, т. е. меценатов, причем аналоги необходимо искать не в Петербурге или Москве, где менталитет и уровень богатства предпринимателей были иными, а в провинции. Ареал поиска целесообразно расширить по сравнению с Иваново-Вознесенским промышленным районом примерно втрое, рассмотрев три губернии Верхней Волги – Владимирскую, Костромскую и Ярославскую.

Среди коллекционеров художественных ценностей во Владимирской губернии был широко известен текстильный фабрикант С. И. Сеньков из города Вязники. Он наладил связи с такими живописцами, как братья В. М. и А. М. Васнецовы, К. А. Коровин, И. С. Куликов, посещал столичные выставки, на которых покупал картины. Его собрание было не очень большим (несколько десятков картин), зато в подборе их чувствовался вкус, среди авторов полотен были и художники первого ряда. В коллекции Сенькова были картины И. Шишкина, В. Верещагина, К. Коровина, В. Маковского, И. Куликова, Е. Бема, братьев Беседа и др.4

Вязниковский фабрикант экспонировал свое живописное собрание на выставке частных художественных коллекций в Москве и был награжден дипломом I степени. Незадолго перед революцией 1917 года он высказал намерение последовать примеру П. М. Третьякова и передать свою коллекцию родному городу. Однако установившаяся вскоре советская власть просто забрала у него картины, не спрашивая разрешения. В настоящее время картины из собрания Сенькова находятся в залах и фондах Вязниковского историко-художественного музея5.

В отличие от почти универсальной коллекции Д. Г. Бурылина, художественное собрание Сенькова было узкоспециализированным (отечественная живопись). Оно было не очень большим, т. к. Сеньков, в отличие от Д. Г. Бурылина, не собирался тратить на создание коллекции большую часть своих доходов, коллекционирование не превратилось у него во всепоглощающую страсть.

Еще более узкоспециализированной коллекцией стало монетное собрание П. В. Зубова – представителя рода текстильных фабрикантов из города Александрова Владимирской губернии. Будучи увлеченным нумизматом, он собирал только восточные монеты, а также (в меньшей степени) русские медали. В 1918—19 гг. меценат передал свое основательно разросшееся собрание Государственному историческому музею, его монеты до сих пор являются важной частью коллекции ГИМа. Зубов стал заведовать одним из нумизматических секторов ГИМа, который располагался на ул. Алексеевской, после смерти Зубова в 1921 г. его коллекция (около 200 тыс. монет в 14 шкафах) и богатейшая библиотека (в 30 шкафах) были перевезены в главное здание музея на Красной площади6.

Собирание монет также являлось увлечением очень богатого ярославского промышленника И. А. Вахрамеева. Однако свою нумизматическую коллекцию Вахрамеев никогда профессионально не изучал, его собирательство носило любительский характер. Ярославскому промышленнику всерьез мешал исследовать попавшие ему в руки артефакты явно недостаточный уровень образования. До конца своей жизни Вахрамеев не мог грамотно написать и короткой записки. Вполне естественно, что некоторые монеты из его собрания даже не были атрибутированы. Выглядит логичным, что Вахрамеев пожертвовал свою коллекцию в музей Ярославской губернской ученой архивной комиссии, которой пришлось привлекать специалистов для определения ценности монетного собрания, т. к. сам предприниматель четкого представления об этом не имел. В частности, атрибуцией монет занялся известный археолог В. А. Городцов7.

И. А. Вахрамеев собирал также старинные рукописи, причем среди них были очень редкие, за которые антикварам были заплачены сотни рублей. Некоторые старинные акты перешли к Вахрамееву от других коллекционеров – В. И. Лествицина, Н. Н. Корсунского. Вахрамеев очень трепетно относился к своей актовой коллекции, хотя не представлял всей ее ценности. В его доме было сделано особое хранилище документов, чтобы обезопасить их «от огня и от лихого человека», как писал мемуарист И. В. Тихомиров. Эти ценности не были свалены в кучу – они хранились в определенном порядке и были каталогизированы. Кроме того, у него была библиотека, в которой имелись очень редкие издания. Описание библиотеки и документальной коллекции И. А. Вахрамеева было издано в нескольких томах. Доступ в свою библиотеку Вахрамеев разрешал далеко не всем, рукописи тоже почти никому не давал8.

Богатая и очень дорогая по своей стоимости коллекция И. А. Вахрамеева существенно отличалась от коллекции Д. Г. Бурылина тем, что она была специализированной. В ней были в основном два сегмента – монеты и старинные рукописи. Алгоритмы поведения у двух сравниваемых нами коллекционеров существенно отличались. И. А. Вахрамеев не обладал достаточным общим образованием и специальными знаниями для того, чтобы разбираться в своей коллекции. Д. Г. Бурылин также «университетов не заканчивал», зато сумел компенсировать этот недостаток целенаправленным самообразованием (чтение книг, общение с просвещенными людьми, путешествия). Это дало ему возможность достаточно четко представлять значение большинства тех вещей, которые попадали в его коллекцию. Во всяком случае, в монетах он разбирался или, по крайней мере, старался разобраться. В отличие от И. А. Вахрамеева, иваново-вознесенский промышленник не ограничивал доступ широкой публики к своей коллекции, а, наоборот, старался сделать его максимально широким, для чего и был построен музей промышленности и искусства.

Также целесообразно сравнить Д. Г. Бурылина с широко известным предпринимателем-коллекционером из Ростова Великого Андреем Александровичем Титовым. В наследство от деда и дяди ему досталась коллекция старопечатных книг. Эти книги дали молодому купцу толчок для занятия коллекционированием. А. А. Титов по своим коммерческим делам нередко бывал в столицах и других городах. Здесь он приобретал старинные книги, как печатные, так и рукописные, а также рукописи, которые со временем стали интересовать Титова даже больше, чем книги. В начале ХХ в. у него в коллекции уже насчитывалось около 5 тыс. книг и рукописей. Это были летописные произведения, житийная литература, малоизвестные литературные произведения XVI—XVIII столетий.

На приобретение древних письменных памятников А. А. Титов тратил очень значительную часть своих доходов. Он имел возможность приобретать не только отдельные акты, но и целые коллекции. Например, он купил собрание известного славяноведа О. М. Бодянского, который являлся секретарем солидной научной организации – Общества истории и древностей российских. Среди бумаг Бодянского была, в числе других, его переписка с историком М. П. Погодиным, филологом-славистом И. С. Срезневским, а также с Т. Г. Шевченко. Титов приобрел также архив исследователя старообрядчества и известного беллетриста П. И. Мельникова-Печерского (автора романов «В лесах» и «На горах»)9. Сын Мельникова-Печерского в своей книге «Очерки бытовой истории Нижегородской ярмарки» оставил свидетельство о том, как А. А. Титов находил у антикваров на главной ярмарке страны редкие литературные памятники. В беседе с журналистом, приехавшим на ярмарку, коллекционер говорит: «Рукопись четырнадцатого века продают в Ярославском ряду; ах, что за рукопись… Непременно куплю…»10.

За несколько лет до смерти А. А. Титов принял решение пожертвовать свое собрание старинных актов в столичную Императорскую библиотеку. В настоящее время оно находится в рукописном отделе РНБ11. Часть личного архива коллекционера хранится в Ростове Великом. В последние годы наследие Титова активно изучается, в частности работниками музея-заповедника «Ростовский кремль».

А. А. Титов опубликовал часть хранившихся у него документов, в том числе в журнале «Русский архив», издал краткое описание своего собрания в нескольких томах. В дальнейшем он стал печатать краеведческие статьи в губернских и епархиальных «Ведомостях» в Ярославле, а также в специальных столичных журналах – «Русская старина», «Былое», «Старые годы» и др.

При сравнении двух маститых коллекционеров – Д. Г. Бурылина и А. А. Титова – сразу бросается в глаза большое сходство: обоих подтолкнуло к собирательству получение в наследство «культурного капитала» в виде собрания старинных книг. Причем книги обоим достались от дедов. Дальнейшие творческие траектории Бурылина и Титова развивались в разных направлениях. Первый стал собирать самые различные предметы антиквариата, – коллекция Титова была узкоспециализированной – книги и рукописи. Впоследствии коллекционирование привело Титова к научному обобщению собранного – он стал публиковать статьи, а потом и книги по местной и общероссийской тематике. Д. Г. Бурылин краеведческими штудиями вплотную не занимался: не хватало времени – его полностью поглощала коллекция и музей. Вместе с тем, Дмитрий Геннадьевич всерьез планировал написание и издание книги о родном городе, если не своими силами, то путем привлечения ученых со стороны. Об этом наглядно свидетельствуют подготовительные материалы, собранные в нескольких объемистых папках в личном фонде Бурылина в Ивановском областном государственном архиве.

Несмотря на вышеуказанные отличия, А. А. Титов, как нам представляется, ближе всего к Д. Г. Бурылину по складу характера и по наиболее приоритетным ценностям. Для обоих деловая активность (хотя и достаточно успешная) была не главной, оба были прежде всего не предпринимателями, а коллекционерами. Оба дали начало музеям, только Д. Г. Бурылин строил и финансировал музей в одиночку, без посторонней помощи, а А. А. Титов при основании музея древностей действовал вместе с другими местными предпринимателями.

В большинстве научных и популярных публикаций о Д. Г. Бурылине речь идет, прежде всего, о его коллекции, а также о музее. Есть работы о роде Бурылиных, о семейной жизни мецената. В то же время практически отсутствуют специальные исследования об общественной деятельности Дмитрия Геннадьевича, которая была весьма разнообразной.

Поприще для такого рода активности было весьма обширным, т. к. в конце XIX – начале XX в. в Иваново-Вознесенске неполитические и некоммерческие организации множились как грибы после дождя. Среди нескольких десятков обществ в «Русском Манчестере» были организации для помощи малоимущим, медицинские, просветительные, спортивные, охотничьи и другие организации. Всего их насчитывалось несколько десятков. В каждой из них в качестве почетных членов присутствовали если не все местные фабриканты, то хотя бы несколько человек, которые в значительной степени пополняли кассу того или иного объединения. Однако в Иваново-Вознесенске сложилась в эти годы негласная практика, заключавшаяся в том, что у каждого общества был свой «генеральный спонсор», который брал на себя львиную долю расходов организации.

В Иваново-Вознесенском благотворительном обществе такую роль играла Мария Александровна Гарелина, в местном отделении Русского технического общества – сначала М. Н. Гарелин, а потом Н. А. Ясюнинский, в местном отделении Императорского музыкального общества – крупный торговец С. И. Соколов и т. д. Совершенно логично, что Д. Г. Бурылин, как любитель искусства, собиратель редкостей и древностей, опекал в Иваново-Вознесенске организацию под названием «Кружок любителей искусств».

Покровительствовать самодеятельным художникам Дмитрий Геннадьевич начал еще до создания этой организации. В 1909 г. он предоставил свой дом для устройства выставки, в которой участвовали местные живописцы Л. В. Самыгин, С. П. Бурылин, И. И. Трифонов, С. Сыров, А. Беляев. Были показаны также детские рисунки, авторами которых являлись совсем юные художники 8—12 лет12.

Устав кружка был утвержден губернатором 8 декабря 1911 г. В соответствии с этим документом в кружок могли вступать художники, архитекторы, скульпторы, фотографы. Кроме действительных членов, здесь предусматривалась категория почетных членов, которые оказывали организации существенную помощь, в том числе и материальную13. Звание почетных членов было присвоено Дмитрию Геннадьевичу Бурылину и его супруге Анне Александровне, а также и другой супружеской чете Бурылиных – Николаю Геннадьевичу и Надежде Харлампиевне. Того же звания были удостоены известный покровитель искусств граф А. А. Бобринский, вдова великого писателя Софья Андреевна Толстая и экс-премьер граф С. Ю. Витте. Так что можно сказать, что Бурылины, как почетные члены кружка, оказались «в хорошей компании». Д. Г. Бурылин был избран также почетным председателем кружка14.

Крупным событием в художественной жизни города стала выставка, состоявшаяся в конце 1914 – начале 1915 г. Доход от нее пошел на устройство приюта (богадельни) для воинов, получивших тяжелые ранения на фронтах Первой мировой войны. Все расходы по устройству выставки взял на себя почетный председатель кружка, он же предоставил для нее здание своего недавно построенного музея. Д. Г. Бурылин оплатил печатание афиш, которые были предварительно расклеены по городу, издание каталога и пригласительных билетов15.

Однако дохода от выставки оказалось недостаточно, чтобы устроить приют для инвалидов войны, даже если учесть то, что Д. Г. Бурылин пожертвовал на это 10 тыс. руб. в виде процентных бумаг. Кружок любителей искусств для пополнения приютского фонда решил устроить весной 1916 г. еще одну выставку – под названием «Война и искусство», которая, как и предыдущая, разместилась в музее Д. Г. Бурылина. Экспонаты на нее были собраны со всей России. Это были образцы трофейного немецкого, австро-венгерского, турецкого вооружения, продукция текстильных фирм, картины художников, а также рисунки детей на военные темы. Экспозицию осмотрели 7620 человек, сбор с нее составил 1297 рублей16.

Одним из первых дел, которые запланировал кружок в начале своей деятельности, было открытие художественной студии. Помещение для этой цели предоставил купец А. Т. Худяков в местечке Иконниково. В декабре 1912 г. студия должна была открыться, но какие-то обстоятельства помешали этому. Так кружок и остался без пристанища, вплоть до того времени, когда Д. Г. Бурылиным было отстроено здание музея. Здесь, на третьем этаже, где помещалась рисовальная школа, члены кружка стали собираться для совместных занятий живописью, в студии более опытные учили любителей секретам профессионального мастерства17.

Спустя год со времени основания кружка было положено начало его библиотеке. В ней имелись в наличии альбомы по искусству, специальная периодика. Д. Г. Бурылин с 1913 г. подписал кружок на журнал «Голос минувшего»18.

В целом Д. Г. Бурылина можно с полным правом охарактеризовать таким полузабытым сейчас словом, как культуртрегер. Этот термин использовался для характеристики тех, кто являлся носителем культуры, способствовал ее распространению и нес культурные ценности в массы. Действительно, иваново-вознесенский меценат являлся обладателем уникального культурного капитала, содействовал поступательному развитию культуры, собирая редкости и древности. Он же много сделал для популяризации культурных ценностей, построив музей и сделав свою коллекцию доступной для широких слоев населения. Коллекция Д. Г. Бурылина со временем послужила основой для трех главных музеев в Иванове, – если бы ее не было, то и музеев бы не было или же они были совсем не такими, какие есть в настоящее время.

Примечания

1. Государственный архив Ивановской области (далее ГАИО). Ф. 41. Оп. 1. Д. 22. Л. 8—9.

2. Волков И. В старом Иванове. Иваново, 1945. С. 70.

3. Ивановский художественный музей. Альбом-путеводитель. Иваново, 2006. С. 36.

4. URL: http://www.museum.ru/M563

5. Из истории благотворительности Владимирской губернии: краеведческий очерк. Владимир, 2000. С. 31—32; URL: http://www.vyazniki.ru/s-hud_otdel

6. URL: http://www.shm.ru/dep_numizmat.html; Владимирская энциклопедия. Биобиблиографический словарь. Владимир, 2002. С. 187.

7. Тихомиров И.В. Граждане Ярославля. Из записок ярославского старожила. Ярославль, 1998. С. 101—102; Рязанцева Т.В. История формирования и изучения нумизматической коллекции Ярославского историко-архитектурного музея-заповедника (1894—1917 гг.) // Минувших дней связующая нить… V Тихомировские чтения. Ярославль, 1995. С. 49—51.

8. Тихомиров И.В. Указ. соч. С. 103—104.

9. Точилов В.Р. Общество истории и древностей российских в исследованиях и публикациях А. А. Титова // Проблемы отечественной и зарубежной истории: тезисы докладов региональной науч. конф., посвященной 80-летию исторического факультета ИвГУ. Иваново, 1998. С. 85—86.

10. Очерки бытовой истории Нижегородской ярмарки (1817—1917). Н. Новгород, 1993. С. 181—182.

11. Императорская Публичная библиотека за сто лет. 1814—1914. СПб., 1914.

12. Отчет кружка любителей художеств в г. Иваново-Вознесенске за 1912 г. Иваново-Вознесенск, 1913. С. 3.

13. Устав кружка любителей художеств в г. Иваново-Вознесенске. Иваново-Вознесенск, 1912. С. 1—2, 4.

14. Отчет кружка любителей художеств в г. Иваново-Вознесенске за 1913 г. Иваново-Вознесенск, 1914. С. 4—7.

15. ГАИО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1239. Л. 66. ГАВО. Ф. 14. Оп. 4. Д. 4135. Л. 1, 4, 5.

16. ГАИО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1239. С. 76—77, 81.

17. ГАИО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1239. Л. 32, 48, 53; Отчет кружка любителей художеств в г. Иваново-Вознесенске за 1914 г. Иваново-Вознесенск, 1915. С. 5.

18. Отчет кружка любителей художеств в г. Иваново-Вознесенске за 1913 г. С. 4, 7.

 

 

© К. Е. Балдин


При использовании материалов сайта в газетах, журналах и других печатных изданиях обязательно указание первоисточника;
при перепечатке в интернете – обязательна прямая ссылка на сайт http://yepisheva.ru © 2014